– У Барриса есть клевый способ провоза наркотиков через границу. Знаешь, на таможне всегда спрашивают, что вы везете. А сказать «наркотики» нельзя, потому что...
– Ну, ну!
– Так вот. Берешь огромный кусок гашиша и вырезаешь из него фигуру человека. Потом выдалбливаешь нишу и помещаешь заводной моторчик, как в часах, и еще маленький магнитофон. Сам стоишь в очереди сзади и, когда приходит пора, заводишь ключ. Эта штука подходит к таможеннику, и тот спрашивает: «Что везете?» А кусок гашиша отвечает:
«Ничего», – и шагает дальше. Пока не кончится завод, по ту сторону границы.
– Вместо пружины можно поставить батарею на фотоэлементах, и тогда он может шагать хоть целый год. Или вечно.
– Какой толк? В конце концов он дойдет до Тихого океана. Или до Атлантического. И вообще сорвется с края земли...
– Вообрази стойбище эскимосов и шестифутовую глыбу гашиша стоимостью... сколько такая может стоить?
– Около миллиарда долларов.
– Больше, два миллиарда. Эти эскимосы обгладывают шкуры, и вырезают по кости, и вдруг на них надвигается глыба гашиша стоимостью два миллиарда долларов, которая шагает по снегу и без конца талдычит: «Ничего... ничего... ничего...» – То-то эскимосы обалдеют!
– Что ты! Легенды пойдут!
– Можешь себе представить? Сидит старый хрыч и рассказывает внукам: "Своими глазами видел, как из пурги возникла шестифутовая глыба гашиша стоимостью два миллиарда долларов и прошагала вот в том направлении, приговаривая: «Ничего, ничего, ничего». Да внуки упекут его в психушку!
– Не, слухи всегда разрастаются. Через сто лет рассказывать будут так: "Во времена моих предков девяностофутовая глыба высокопробнейшего афганского гашиша стоимостью восемь триллионов долларов вдруг как выскочит на нас, изрыгая огонь, да как заорет: «Умри, эскимосская собака!» Мы бились и бились с ней нашими копьями, и наконец она издохла.
– Дети этому не поверят.
– Нынче дети вообще ничему не верят.
(с) Филип К. Дик, Помутнение / A Scanner Darkly