«Все, кто был задействован в проекте «Звезды Смерти», служили в обстановке тотальной секретности, хронического бюрократического идиотизма, отсутствия уверенности в завтрашнем дне и малейшего намека на отпуск до истечения срока контракта.»

«По расчетам станция должна была быть закончена года через три-четыре, максимум пять, если срывы поставок необходимого оборудования будут продолжаться. Но это происходило все реже, поэтому меньшая цифра была более вероятна. При этом все вкладываемые в проект ресурсы уходили, фактически, в трубу, поскольку тактико-технические характеристики станции менялись даже не ежемесячно, а ежедневно, заставляя штабистов изобретать все новые и новые схемы боевого применения этого технологического монстра, способные хоть как-то оправдать продолжение его финансирования. За прошедший год заявленная скорость «Звезды Смерти» в обычном пространстве упала с пятисот условных единиц до трехсот восьмидесяти, а время перезарядки суперлазера выросло с двух часов до четырнадцати с половиной. При этом возможность гибко управлять мощностью луча исчезла из документации так, словно ее никогда и не было. Осталось только предельное значение – как единственно возможное. Это не говоря уже о том, что из списка потенциальных целей давно уже исключались любые объекты с минимальным размером меньше сорока километров и скоростью свыше десяти единиц. Не самая обнадеживающая зависимость, которая вполне могла вылиться в срыв проекта буквально за час до его завершения.»

«Периоды бурной деятельности штаба и аналитического отдела в частности, во время которых все, от лейтенанта до капитан-командора ели и спали прямо на рабочих местах, перемежались с неделями полного бездействия. Потратить которые на что-то полезное, типа подготовки к будущим проверкам, не представлялось возможным, поскольку никто не знал, что придется делать завтра. Задачи менялись с калейдоскопической быстротой и были одна другой веселее.»

«Несколько дней назад капитан обнаружил, что начисто забыл, как выглядит обычная трава – единственным растением на десять световых лет вокруг был любимый хищный цветок начальника штаба. И подозревал, что цветок уже тоже забыл, каковы на вкус те бабочки, которыми он должен был питаться на своей далекой родине. Поскольку в тиски его маленьких, усаженных острыми колючками, пастей уже много месяцев подряд попадали лишь пальцы излишне любопытного младшего офицерского состава да тщательно нарезанные рукой хозяина микроскопические полосочки сырого мяса.
Сам начальник штаба, тридцатидвухлетний капитан-командор Этьен Моруа, «отсидевший» на станции уже два полных контрактных срока, выглядел не лучше своего растения – такой же бледно-зеленый и несчастный. Талантливый аналитик и неплохой стратег, он медленно сходил с ума в этом забытом всеми богами уголке Галактики, вяло надеясь войти в историю. Или хотя бы вляпаться. Только обязательно во всемирную. Но если его странности дальше любви к декламированию классической альдераанской поэзии во время совещаний до сих пор не заходили, то у некоторых старших товарищей все обстояло значительно хуже.
Некоторые, будучи в сильном подпитии, устраивали охоту на рабов-вуки, как начальник станции, в свободное от службы время разгуливавший по коридорам в роскошной мантии из шкур жертв. Некоторые сутками сидели, обняв кальян и раскачиваясь в такт неслышимой мелодии, как шеф местного отделения СИБ. Некоторые просто пили в компании зеркала. Последних было большинство.
Правда, в рабочее время все они демонстрировали практически идеальное поведение, но с такими способами расслабления в выдающуюся трудоспособность дружного коллектива станции , подтвержденную многочисленными рапортами о досрочной сдаче этапов, верилось с трудом.
Но Таркин, надо было отдать ему должное хотя бы за это, действительно умел заставлять работать кого угодно, с одинаковым искусством дозируя как наказания, так и поощрения. Для провинившихся у него всегда было припасено что-нибудь эдакое, вроде сбора трупов замерзших при случайной или намеренной разгерметизации рабов или чистки мусоросборника вручную. Для старательных же предназначались маленькие, но ценные подарки, наподобие тех же твилекк, трудновообразимых деликатесов или возможности заниматься научными исследованиями любого направления. Мофф неплохо разбирался в людях, умело манипулируя своими подчиненными, только вот с депрессивными настроениями даже он ничего не мог поделать. А уж с теми странными формами, в которые они выливались порой в замкнутом коллективе – и подавно.
Например, несколько месяцев назад, во время очередной инспекции, Уилхуфф, обнаружив, что из восьми концентраторов луча суперлазера установлено лишь два, устроил начальнику строительной бригады показательный разнос при подчиненных. Средство, на обязательных людей действующее безотказно. В результате этого воспитательного воздействия шесть недостающих концентраторов были установлены на свои места и подключены в рекордно короткие сроки, причем с тщательным соблюдением предельно высоких даже по имперским меркам стандартов качества. Правда, вскоре после этого начальника бригады застали за подготовкой к попытке свести счеты с жизнью. Фактически, едва успели вынуть из петли, причем в роли удавки незадачливый самоубийца весьма цинично использовал наградную ленту от только что врученного ордена за выдающиеся заслуги. Дело списали в архив, а на место досрочно выбывшего в неизвестном направлении инженера просто прислали замену.» ©